Ветераны о Байконуре
Мария Яроцкая: "О запуске спутника мы узнали по радио"
Мария Яроцкая, работница вычислительного центра космодрома, ветеран Байконура, участвовавшая в запусках первого спутника и первого человека в космос, рассказывала, в каких условиях ковались первые победы Советского Союза в космическом соревновании.
В голой пустыне
"Я приехала сюда в 1956 году 23-летней девчонкой. Условия здесь были, честно скажу, ужасные. Поселили нас в казарме с солдатами, удобства, конечно, на улице. Жили мы на первом этаже казармы, а работали сначала тут же, но на втором этаже. У нас даже вентиляторов не было, мы мочили платки и клали себе кто на шею, кто на грудь, тем и спасались. Это ведь пустыня, сами знаете, какие температуры здесь бывают летом", — рассказала Мария Яроцкая.
Баню всем работникам космодрома заменял приспособленный для мытья железнодорожный вагон, стоявший "на отшибе". "Нас возили туда на машине мыться. Все — и офицеры, и солдаты, все мылись в этом вагончике. Баню позже построили. А ветер с песком дул с такой силой, что на улицу выходили, только замотав лицо косынкой. Нигде вокруг не было ни деревца, ни кусточка", — вспоминает она.
Семьи с маленькими детьми сталкивались с проблемой отсутствия детских садов. "Как мы выходили из положения? Допустим, у нас в лаборатории у четырех или пяти сотрудниц были маленькие дети. Вот мы по очереди и оставались дома. Сегодня, допустим, ко мне ведут детей, завтра — к другой, послезавтра — к третьей, чтобы на работе сильно не отражалось. Это потом уже появились детские сады и все остальное, а вначале не было ничего", — говорит Яроцкая.
"Но мы как-то на эти все бытовые неудобства и трудности не обращали внимания. Может, это у нас такое воспитание или потому что это после войны было. Трудно было, но мы не жаловались", — вспоминает ветеран Байконура.
На коленке
Мария Ивановна сразу после приезда на космодром попала в вычислительный центр, в котором рассчитывались траектории полета ракет.
"Работа была вначале, как мы говорили, "за бугорок". Ракеты вначале не летали — взлетит и взорвется, взлетит и взорвется… А о том, что 4 октября мы запустили спутник, мы узнали только из сообщения по радио, хотя сами считали траекторию полета ракеты. Секретность была строжайшая", — отметила она.
Траектория полета первых ракет рассчитывалась в вычислительном центре на простых логарифмических линейках, а позже — на арифмометрах. "Никаких ЭВМ у нас не было, считали мы только на логарифмических линейках вначале, потом арифмометры у нас появились. И чтобы не ошибиться, мы садились в разных комнатах. Посчитаем точку падения, а потом сверяем. Если сходится, значит, правильно посчитали, если не сходится — пересчитываем", — вспоминает она.
"Вы даже не представляете, какое это было чудо — узнать, что вот мы что-то тут считали, а теперь в космосе летает спутник. Такая это была радость, такое волнение. Точно — чудо! Конечно, мы все друг друга обнимали, радовались", — говорит Яроцкая.
О Гагарине и Королеве
О первом полете человека в космос многие участники этого исторического события тоже узнали только постфактум.
"Когда Гагарин полетел, мы тоже не знали. Потом к нам из политотдела пришли, сказали: "Открывайте окна, слушайте, человек в космосе".
На площади стоял репродуктор. Мы окна пооткрывали и узнали, что человек в космосе, несмотря на то, что сами считали траекторию полета этой ракеты", —вспоминает Мария Яроцкая.
Все работы на космодроме велись в обстановке совершенной секретности, за соблюдением которой пристально следили работники "особого отдела".
"Мы даже когда в отпуск ездили, то говорили всем, что едем то в Ташкент, то в Кызылорду. Но никогда и ни при каких условиях нельзя было произносить слово "Тюра-Там", — говорит она.
О памятной для нее встрече с генеральным конструктором ракетно-космической промышленности СССР Сергеем Королевым.
"Сергей Павлович приезжал на космодром. Вычислительного центра у нас еще своего не было, мы работали на метеостанции. И вот прямо в нашу лабораторию, в наш отдел приходил Королев. Он случайно сел за мою вычислительную машинку, а пока сидел, нажал на кнопку — и машинка моя сломалась", — со смехом вспоминает Мария Ивановна.
О сложностях
Она вышла на пенсию только в 70-летнем возрасте и застала появление на работе компьютеров, хотя и признается, что работала на них очень мало.
"В прошлом или позапрошлом году приходила в свой вычислительный центр, а там все кругом уже электронное. Для меня это тоже как чудо. Очень все изменилось, конечно", — говорит она.
Мария Ивановна отмечает, что в истории Байконура были как времена расцвета, так и тяжелые годы, когда его жители не были уверены в том, что город выживет. Одним из таких периодов стали 1990-е годы.
"Очень тяжелые годы были, у нас отопления не было. Особенно тяжело приходилось тем, у кого дети. Все, что было, натягивали на себя, на детей. Мы думали, что не выживем. Я точно уже не помню, какой это год был — 1993-й или что-то вроде. А потом снова город поднялся".
https://ria.ru/society/20171004/1506104465.html
В разделе: